Брат сестру в анализе крови

Очень хорошая статья, рекомендую. Всё очень жизненно.

Если поинтересоваться в семьях, то окажется, что препятствий рождению детей множество: квартирная неустроенность, небольшие зарплаты и их нестабильность (а дети требуют денег), неуверенность в завтрашнем дне, здоровье, карьера (в особенности — карьера женщины), учеба и т. д. Что интересно: раньше проблемы с жильем и небольшой семейный доход не так влияли на рождаемость. Но можно согласиться: времена меняются, и хочется, чтобы ребенок получал все самое лучшее, а не смотрел с завистью на соседских ребятишек с радиоуправляемыми машинками и мобильными телефонами. К тому же, треники х/б, в которых во времена развитого социализма отбегали уроки физкультуры миллионы людей, теперь могут вызвать лишь жестокую насмешку. И это тоже, конечно, существенно. Однако, как ни удивительно, чаще всего называется совсем не финансовая или карьерная причина «малодетности», а речь идет о том, что единственному ребенку в семье можно уделить больше внимания, ему достанется все-все самое-самое, из него вырастет успешный и счастливый человек, потому что если на двоих детей не хватает времени, то уж на одного его будет целый вагон. К тому же, единственный ребенок избавлен от неврозов, связанных с ревностью к младшим или старшим детям, он может быть уверен, что в семье любят именно его, что он для своих родителей — самый лучший (еще бы, ведь конкурентов-то нет). Кажется, что все логично, все правильно. Но у каждой медали есть оборотная сторона, и эта — не исключение. Основной круг общения единственного ребенка — взрослые. А это означает, что у малыша изначально формируется определенный стереотип, под который, увы, не подпадают его сверстники. И когда ребенок оказывается в обществе других детей (а рано или поздно это происходит — либо детский сад, либо школа), он просто теряется. Единственный ребенок не умеет знакомиться с другими детьми, он даже не умеет с ними играть: ведь игры со взрослыми и игры между детьми — две большие разницы. Дети гораздо более агрессивны в игре, а единственного ребенка приучили, что игра — безопасна, безболезненна, и никто не толкнет, не ударит… Обычно единственные дети отличаются более развитым интеллектом, более широким кругозором, чем дети из многодетных семей. Естественно, ведь все силы родителей, все их воспитательные, развивающие и образовательные порывы направлены на одного ребенка, а не на нескольких. Это, конечно, плюс. Но с плюсом неразрывно связан минус: единственному ребенку сложно общаться со сверстниками, они буквально говорят на разных языках. А то, что к этому прибавляются проблемы с завязыванием знакомства и дружбы со сверстниками, лишь добавляет единственному ребенку одиночества. Более развитый интеллект «шутит» с ребенком еще более жестоко. Ведь в обществе родителей, которые гордятся достижением своего потомка, он привык, что этот интеллект нужно проявлять постоянно. Однако подобное поведение в обществе сверстников приводит к тому, что его начинают считать зазнайкой, который постоянно «выпендривается». Для того, чтобы добиться уважения в среде сверстников, единственному ребенку приходится долго и упорно трудиться. И все равно он чувствует себя одиноким, даже когда его усилия приносят плоды. Единственный ребенок отличается авторитарным стилем общения, что не добавляет ему популярности среди сверстников. Авторитарность обусловлена тем, что в своей семье он обычно является номером один — ведь он единственный! Неповторимый! Он автоматически стремится к роли лидера — он привык к ней в семье, но среди сверстников его вовсе не считают эксклюзивом, и это приводит к определенной растерянности (не срабатывает привычный поведенческий стереотип!) и усугубляет одиночество. В отношениях с родителями у единственного ребенка тоже не все ладно и гладко. Проблема именно в его единственности. Значит, он один должен оправдать все надежды родителей. Часто можно наблюдать, как единственного ребенка отдают одновременно и в музыкальную школу, и в хореографическую, водят в изостудию, в шахматный кружок и т. д. Каждый из родителей, вспоминая мечты своего детства, пытается реализовать их в ребенке. Но малыш-то один, а мечтаний — ой как много. Давление родительских мечтаний велико. Оно весьма часто является причиной различных невротических расстройств у ребенка. Случаются и попытки суицида — из-за невозможности оправдать возлагаемые на ребенка ожидания. Обычно из единственных детей вырастают взрослые, весьма успешные в том, что касается профессиональной деятельности и карьерного роста, но не слишком удачливые в межличностных отношениях. Они так и несут по жизни свое одиночество единственного ребенка, даже если женятся и выходят замуж. Кстати сказать, браки единственных детей часто распадаются именно из-за проблем общения, из-за того, что единственные дети привычны к роли лидера и практически не способны на компромиссы. Хорошо, если второй партнер готов уступить лидерство и идти на компромисс. Ну, а если нет — дело заканчивается разводом. Если же в семье более одного ребенка, многие проблемы, от которых страдают единственные дети, устраняются. Об излишней опеке уже и речи быть не может, ведь родители должны делить свое внимание между несколькими детьми. Также нет проблем в общении со сверстниками, в межличностных отношениях — дети обучаются этому еще в семье. Слишком тяжкого давления родительских мечтаний тоже нет — ведь эти мечтания «размазываются» на нескольких детей, и каждому из них гораздо легче перенести тот кусочек «хореографии», который выпал на его долю. В целом дети из семей с несколькими детьми, счастливее и свободнее, чем единственные дети. Старшие дети обычно способны показать такие же профессиональные и карьерные результаты, как и единственные. А вот младшие — более успешны в личной сфере. Да, каждый родитель желает, чтобы у его ребенка было все-все. Самое-самое. Но неплохо бы немножко подумать и о ребенке. Ведь не зря столько единственных детей просят, чтобы им «купили» братика или сестричку. Интересны результаты опросов, которые проводились чешскими психологами. 45% родителей первого ребенка оценило перемены, произошедшие в семье, как положительные. А вот при появлении второго малыша показатель «положительности» составил уже 70%. Правда, появление третьего ребенка признало положительным только 54% родителей. Один ребенок — слишком мало (для ребенка), три — слишком напряженно (для родителей). Ну, а два — в самый раз! Оптимум, компромисс, на котором могут сойтись отцы и дети.

Автор: София Варган
Источник: https://shkolazhizni.ru/family/articles/30801/
© Shkolazhizni.ru

Видимо в вопросе речь идет о технологии создания ДНК-профилей (ДНК отпечатков пальцев, DNA-profiling, DNA fingerprinting). Применительно к тесту на отцовство суть такова:

• берется ДНК у матери, ребенка и потенциального отца (одного или нескольких);

• ДНК определенным образом обрабатывается (рестрикция, ПЦР, потом электрофорез) и в итоге получается картинка из полосок;

• полоски ребенка сравниваются с полосками матери и отца.

Идея в том, что полоски ребенка могут появляться либо от матери, либо от отца. Соответственно если у ребенка есть полоски, которые не совпадают ни с полосками матери, ни с полосками отца, значит ребенок не от этого отца. Если все полоски ребенка, не совпадающие с полосками матери, совпадают с полосками отца, то он скорее всего отец и есть (хотя может быть случайное совпадение. Чем больше полосок получено (маркеров исследовано) тем выше шанс, что совпадение не случайно, но 100% ответ быть не может).

Поскольку у однояйцевых близнецов генетический код совпадает полностью, то у них на ДНК-профиле все полоски совпадут. Если же это пусть и родственники, но не однояйцевые близнецы, то уже есть шанс различить, но надо исследовать очень много маркеров, чтобы были отличия не только между двумя потенциальными отцами, но и с ребенком 🙂

В вопросе, наверное, подразумевается некая “тайная папочка” на каждого человека, которая, по поверьям, есть в КГБ, но о подлинном существовании таких папочек неизвестно.

Что точно содержится в архивах органов госбезопасности, так это материалы уголовных дел и оперативно-розыскная информация.

Доступ к материалам уголовных дел может зависеть от того, был реабилитирован осужденный или нет. Если да, то получить информацию намного проще. Для начала нужно найти архив (это могут быть архивы ФСБ, МВД, судов, прокуратуры), где хранится уголовное дело. Перспективнее всего составлять запросы в прокуратуру — именно там пересматривались дела на предмет реабилитации, и данные там самые свежие. Облегчить поиск поможет любая информации о деле: где и кем оно рассматривалось, в каком году был вынесен приговор и т.п.

Если известно, что спецслужбы вызывали человека на опросы, вели прослушивание, наружное наблюдение и т.п., то, скорее всего, в отношении него проводились оперативно-розыскные мероприятия. Если такая информация не уничтожена (а действующий закон позволяет уничтожать такие сведения через год), то она хранится в архивах, но не факт, что ее предоставят — на ней может быть гриф “государственная тайна”. Особенно сложно стало получать такие документы после решения Межведомственной комиссии по защите государственной тайны, продлившей в 2014 году срок засекречивания документов КГБ на 30 лет — до 2044 года.

Еще одна сложность — найти архив, где хранятся эти данные. Нужно запастись терпением и писать запросы в разные архивы ФСБ (центральный, региональные), начиная с наиболее вероятного местонахождения нужного дела. Орган обязан ответить, есть ли у него какая-либо информация, даже если она секретна. Тут остается надеяться на добросовестность сотрудников, которым предстоит решить, искать ли это дело по огромной картотеке или ограничиться отпиской, что ничего не найдено.

В общем, вероятность получить необходимые сведения существует, но она приблизительно равна вероятности встретить динозавра на улицах Петербурга: либо встретишь, либо нет. Зато, если повезет, в таких материалах могут найтись сведения об осведомителях, фотографии, опросы коллег, соседей, записи телефонных разговоров и т.п.